В царстве тьмы - Страница 44

— Конечно, если к тому же будет без капризов принимать рыбий жир, — добродушно добавил доктор.

Счастливая и польщенная Лили с жаром целовала Мэри, а Борис слушал с завистью и, надувшись, проговорил:

— А мне никто не говорит, буду ли я хорош собою… Как ты думаешь, дядя Вадим, буду я красив, как Лиза?

— Будешь недурен, если перестанешь толстеть, ну, а если будешь лениться и неохотно делать гимнастику, то расползешься во все стороны и станешь похож на мешок с мукой. Это, конечно, будет некрасиво.

Все посмеялись, но потом гувернантка объявила, что пора домой, брать уроки фортепиано. Дети, хотя и неохотно, отправились за ней, а Мэри и Заторский медленно шли по дороге к замку.

— Надо пойти к баронессе, сказать о моем отъезде и проститься, — сказала Мэри. — Следует поблагодарить и за любезное гостеприимство, которому я обязана своим счастьем, — прибавила она, краснея.

— Вы поедете в экипаже, который высылается за бароном, и я придерусь к этому случаю, но только уеду не прощаясь. С собой я возьму только дорожный мешок, а за остальными вещами пришлю потом человека. Ввиду того, что барон возвращается завтра, я могу исчезнуть таким образом, не рискуя сценами.

Оба посмеялись и вернулись в самом лучшем расположении духа.

После обеда Мэри послала спросить, можно ли видеть баронессу, и горничная тотчас принесла ответ, что барыня с удовольствием ожидает ее. Приняла она молодую девушку по-дружески, но Мэри поразила происшедшая с ней перемена.

Баронесса была бледна, глаза ввалились, а на устах застыло злое, жестокое выражение, кроме того, расстегнутая ночная кофта, обнаженная грудь и растрепанные волосы, все это делало ее некрасивой и старило лет на десять.

Мэри обрадовалась, что хозяйка не поцеловала ее, а только протянула руку с усталым, расслабленным видом и указала на кресло в ногах постели.

— Очень мило с вашей стороны, дорогая Мэри, прийти побеседовать с больной. Страшное вчерашнее видение положительно разбило меня, а опасение, что дорогому мужу грозит несчастье, ужасно мучает меня и не дает покоя, а я в нем так нуждаюсь.

— К сожалению, я пришла проститься с вами, милая Анастасия Андреевна. Я получила письмо от папы, который вызывает меня немедленно, и я надеюсь, что вы будете добры разрешить мне воспользоваться экипажем, который едет за бароном.

— О! Конечно! Но как это грустно, что вы покидаете нас, дорогая моя. Надеюсь, в письме вашего папы нет дурных вестей?

— Нет, милая Анастасия Андреевна. Папа пишет только, что сестра и мадемаузель Эмили уже вернулись, а мама приедет недели через две, но он уезжает по делам и хочет, чтобы я заменила маму до ее возвращения. Мне тем более жаль уезжать, что вы нездоровы. Но я не решилась беспокоить вас завтра так рано, а потому с вечера пришла проститься с вами и от всего сердца поблагодарить за вашу любезность ко мне.

— Я рада, если вы не особенно поскучали, а теперь сядьте, моя милая, и поговорим немножко. Это рассеет мои грустные мысли.

Несмотря на свое отношение к баронессе Мэри ничего не оставалось, как сесть.

Анастасия Андреевна заговорила о зиме, о вечерах, которые намеревались устроить, о любви молодого Норденскиольда к Мэри, и пожелала увидеть ее на своем первом балу, по крайней мере уже невестою.

— Желаю вам этого, милая Мэри, потому что замужество является обыкновенно мечтой молодых девушек, которые воображают, что их ждет безоблачное счастье. Грустное заблуждение! Зачастую именно молодую женщину ожидают наиболее тяжелые испытаний, величайшие опасности. Будьте осторожны, Мэри, остерегайтесь мужчин, которые будут окружать вас, и не доверяйте их любовным клятвам: все это бесстыдная ложь, придумываемая повесами для женщины, которую хотят соблазнить. На коленях вымаливают они нашу любовь, а если мы увлекаемся и падаем, спешат бросить нас, как ненужную тряпку, к тому же, это делается грубо, без стеснения, с возмутительным бесстыдством.

Не удивляйтесь, Мэри, то, что я вам говорю — истина, добытая тяжелым личным опытом. Вы уже не ребенок и мой печальный пример может послужить вам указанием на будущее. Кто, по-вашему, заслуживает большего уважения, как не Вадим Викторович? Ученый, профессор, достаточно зрелый человек, а на самом деле под этой обманчивой оболочкой скрывается такой же негодяй, бессовестный развратник, как и прочие. Больше того — это подлец, который причинил мне непоправимое зло. Я знаю, что в обществе меня осуждают, а все — по его вине, и никому не известно, как все случилось.

Едва только уехал мой муж, он пристал ко мне со своей грубой любовью. Макс все доверил ему: меня, детей, денежные дела, что давало ему свободный доступ в дом. Я же была одинока и неопытна в жизни, так как вышла замуж совсем молоденькой, когда мне не было еще шестнадцати. Увы! Я не сумела устоять против его грязной страсти… Он втянул меня, наконец, в тину, а я, несмотря на угрызения совести, привязалась к нему. Его любовь, собачья преданность, терпение, которое он выказывал, когда я дурно обращалась с ним, все это трогало меня… Теперь он хочет отделаться от меня, и слава Богу! Его надутая физиономия давно раздражает мои нервы, а кроме того я узнала, что он с ума сходит по какой-то кафешантанной певичке и мечтает совсем сойтись с ней. Не я, конечно, перейду ей дорогу. Эта… «артистка», вероятно, какая-нибудь горничная или посудомойка, но именно такая-то женщина ему к лицу, так как, должна вам сказать, милая, что я ведь несколько обтесала этого неблагодарного олуха. Как ученый, может быть, он и представляет нечто, но как кавалер — это мужлан, которому я привила порядочные манеры. Для меня истинное облегчение расстаться с ним, а остаток жизни я посвящу тому, чтобы загладить мои прегрешения относительно Максимилиана, доброго, несравненного мужа, рыцаря без страха и упрека. Итак, моя крошка, будьте осторожны и никогда не поддавайтесь на хитрости мужчин. Вы видите, как обманчива внешность и как легко попасть в сети бессердечного и бесчестного негодяя…